БОРИС ФЕОДОРОВИЧ ГОДУНОВ

(† 13.04.1605), рус. царь (с 17 февр. 1598). Принадлежал к младшей ветви костромского дворянского рода, члены к-рого почитали своим родоначальником татар. мурзу Чета (в Крещении Захария) - основателя Ипатьевского костромского мон-ря. Рано лишившись отца, Б. Г. воспитывался дядей Д. И. Годуновым († 1606), имевшим при дворе царя Иоанна IV Васильевича Грозного чин постельничего. Б. Г. начал службу в 1567 г., когда был принят в опричный двор Иоанна IV. Положение Б. Г. в этом дворе упрочилось благодаря женитьбе на дочери Малюты Скуратова. На свадьбе царя с Марфой Собакиной 28 окт. 1571 г. Малюта Скуратов и его зять были дружками царской невесты. Б. Г. сохранил расположение царя и после отмены опричнины и смерти Малюты, в восстановленном царем в 1575 г. особом дворе он занял высокую должность кравчего, в 1578 г. получил боярский сан. В 1575 г. сестра Б. Г. Ирина вышла замуж за царевича Феодора (см. Феодор Иоаннович). Несмотря на высокий сан и родственную связь с царской семьей, Б. Г. не получал адм. или военных назначений, не принадлежал к кругу близких советников Иоанна IV. О его участии в событиях этого времени практически ничего не известно.

Вскоре после смерти Иоанна IV Б. Г. получил от царя Феодора Иоанновича высокий сан боярина конюшего и уже на приеме посла Речи Посполитой Льва Сапеги 2 июня 1584 г. стоял «у государева места выше рынд». После тяжелой болезни в 1585 г. царского дяди Н. Р. Юрьева Б. Г. фактически стал правителем Русского гос-ва при не способном вести гос. дела царе. В 1585-1586 гг. правитель отстоял свое исключительное положение в борьбе с др. вельможами: кн. И. Ф. Мстиславским, затем кн. И. П. Шуйским. Мстиславский был вынужден принять постриг в Кирилло-Белозерском мон-ре, Шуйский был сослан в Каргополь и там убит. Подверглись опалам и разным наказаниям также их сторонники. В отличие от Иоанна IV Б. Г., устраняя политических противников, не подвергал гонениям их родственников. Столкновения Б. Г. с Шуйским сопровождались волнениями в Москве, когда власти «в Кремле-городе в осаде сидели»,- правитель, очевидно, не пользовался популярностью среди москвичей.

Еще до сосредоточения всей власти в руках Б. Г. было ликвидировано установленное Иоанном IV разделение страны на 2 части; Б. Г. отстранил от управления близких приближенных покойного Иоанна IV - его думных дворян, выходцев из худородных фамилий, в остальном же порядки, сложившиеся при покойном царе, остались в силе. После смерти Иоанна Грозного Россия находилась в состоянии глубокого хозяйственного кризиса, вызванного не в последнюю очередь резким ростом налогов в условиях многолетней войны. Значительная часть населения погибла или бежала на окраины, огромные земельные площади в центре страны запустели,- все это прямо сказывалось на боеспособности дворянского ополчения, не способного нести службу с разоренных поместий. Проведенные во 2-й пол. 80-х - нач. 90-х гг. XVI в. писцовые описания большей части земель Русского гос-ва позволили установить для населения посильные нормы обложения, что давало возможность постепенно преодолевать последствия разорения. К кон. 90-х гг. XVI в. определенное улучшение было налицо, хотя докризисный уровень не был достигнут.

Б. Г. видел выход из кризиса в развитии барского хозяйства, что должно было поддержать главную военную силу гос-ва - помещиков. Указом 1594 г. была «обелена» (освобождена от налогов) барская запашка, гос. власть активно содействовала распространению барщины там, где ее не было (в частности, на церковных землях). Эти меры тяжело сказывались на положении сельского населения, не оправившегося от последствий разрухи предыдущих лет. С этой же целью Б. Г. содействовал отмене податных привилегий, к-рыми ранее пользовались богатые и влиятельные землевладельцы. Власти проводили сыск перешедших на эти земли помещичьих и черносошных крестьян и возвращали их на прежние места обитания. Запрет переходов крестьян, введенный в конце правления Иоанна IV в качестве чрезвычайной временной меры, стал при Б. Г. постоянно действующей нормой права. Писцовые описания 80-х - нач. 90-х гг. XVI в. сопровождались массовым возвращением беглых на прежние места, а запись в книги становилась основанием для «крепости». В 1597 г. был установлен 5-летний срок сыска беглых. Запрет переходов распространялся не только на крестьянское, но и на посадское население. «Посадское строение», проводившееся уже в годы царствования Б. Г., сопровождалось массовым возвращением на посад людей, поселившихся во владениях частных лиц.

Сильной стороной политики Б. Г. было использование положения, сложившегося в связи с бегством населения на юж. и вост. окраины страны, для освоения этих территорий. На Н. Волге были основаны Самара, Царицын, Саратов; на юге, в Диком поле,- Воронеж и Курск, позднее Белгород и Оскол. Пользуясь уходом крымских татар в 90-х гг. XVI в. на войну против Габсбургов, Б. Г. сумел продвинуть линии рус. обороны в Диком поле далеко на юг, вплоть до Северского Донца, где в кон. XVI в. была поставлена крепость Царёв-Борисов. Определенных успехов Б. Г. достиг в области внешней политики. После удачной войны со Швецией правитель по Тявзинскому миру 1595 г. добился возвращения России новгородских пригородов, захваченных шведами в последние годы Ливонской войны. Укрепились позиции России на юге: в 1587 г. была восстановлена зависимость от России Большой Ногайской Орды, в 1588 г. возродилась рус. крепость на Тереке и были возобновлены союзные отношения с кабардинскими князьями. К 1586 г. относится установление постоянных дипломатических отношений с Кахетинским царством, с кахетинским царем Александром велись переговоры о принятии царства под покровительство России и о совместных действиях против османов и враждебных Русскому гос-ву князей на территории совр. Дагестана. Было завершено завоевание Сибирского ханства. В правление Б. Г. имело место большое крепостное строительство: были построены Белый город и Деревянный город в Москве, каменные крепости в Астрахани, Казани и Смоленске.

Среди простого населения Б. Г. не пользовался популярностью. Сразу после гибели в Угличе в 1591 г. младшего брата царя царевича св. Димитрия распространились слухи, что он убит по приказу Б. Г. Правителя обвиняли в устройстве пожаров в Москве и др. рус. городах, в том, что навел татар на Москву. После рождения в 1593 г. дочери Феодора Иоанновича царевны Феодосии появился слух, что к бездетной царице внесли в спальню чужого ребенка, чтобы дать царю наследницу и тем обеспечить будущее правителя. Позднее добавились обвинения в умерщвлении царя Феодора. Обвинения в отравлении царя и попытке подменить ребенка были очевидным вымыслом. Мнения исследователей о том, был ли Б. Г. организатором убийства царевича Димитрия, расходятся; в их распоряжении нет фактов, к-рые могли бы подтвердить или опровергнуть это обвинение.

В отличие от простых людей дворянство было довольно политикой Б. Г., и после кончины бездетного царя Феодора земский собор 17 февр. 1598 г. избрал Б. Г. царем. Участники собора дважды просили Б. Г. согласиться на принятие престола, для чего в Новодевичий мон-рь, где в то время находились Б. Г. и царица-вдова, были устроены торжественные шествия с московскими святынями. В конце концов Б. Г. 21 февр. согласился взойти на трон, венчание состоялось 1 сент. 1598 г. Царствование Б. Г. отличалось от предшествующего правления рядом особенностей. Поощряя доносы холопов на своих господ, Б. Г. стремился расправиться с недовольными его возвышением представителями знати. Репрессии, направленные прежде всего против Романовых и их сторонников, носили массовый характер. Б. Г., тяжело болевший с 1599 г., таким способом пытался обеспечить бесконфликтный переход власти в руки его сына Феодора. Начало царствования Б. Г. сопровождалось выдачей жалованья дворянам и широкой раздачей податных льгот, но затем с наступлением жестокого голода 1601-1603 гг. положение осложнилось. Попытки Б. Г. бороться с голодом и его последствиями путем организации общественных работ, раздачи казенных запасов и борьбы со спекулянтами хлебом оказались неадекватны размерам бедствия. Социальная напряженность возросла. Обычным явлением стала посылка воевод против «разбойников», отряды к-рых доходили до самой Москвы. Жестоко страдавшие от лишений люди полагали, что Бог так карает страну за грехи ее правителя. Пытаясь уменьшить социальное напряжение, Б. Г. на время разрешил переход крестьян, но это восстановило против него низшие слои дворянского сословия. Выдвинутые в Дикое поле передовые форпосты рус. обороны нуждались в продовольствии, поэтому Б. Г. наложил на служилых людей тех районов юга, к-рые теперь оказались в тылу, обязанность пахать «государеву десятинную пашню», что вызвало их острое недовольство. Когда в Речи Посполитой появился самозванец, выдававший себя за чудесно спасшегося царевича Димитрия (см. Лжедмитрий I), служилые люди юга признали его своим правителем и подняли восстание против Б. Г. В разгар борьбы с восставшими царь неожиданно скончался от удара.

Отношения Б. Г. с высшей церковной иерархией первоначально не сложились. Согласно рассказу Хронографа, митр. Дионисий вместе с кн. И. П. Шуйским, др. вельможами, противниками Б. Г., и московскими купцами в 1586 г. принял участие в соборном челобитье царю Феодору Иоанновичу о его разводе с бесплодной женой. В кон. 1586 г. митрополит был смещен с кафедры и сослан в Хутынский мон-рь в Новгороде, вместе с ним утратил кафедру Крутицкий еп. Варлаам, сосланный также в Новгород в Антониев мон-рь. С преемником Дионисия митр. св. Иовом, близким к правителю еще до возведения на митрополичью кафедру, и др. иерархами у Б. Г. серьезных конфликтов не было. Высших церковных иерархов и Б. Г. дополнительно объединяла «проиосифлянская» ориентация. В 1585 г. Ростовский архиеп. Евфимий позволил себе резкие отзывы об «иосифлянах», после чего был смещен с кафедры и заменен свт. Иовом, установившим в 1591 г. общерус. почитание прп. Иосифа Волоцкого. К «иосифлянам» принадлежал и один из виднейших иерархов того времени свт. Ермоген Казанский (впосл. Патриарх Московский). Б. Г. сыграл большую роль в учреждении Патриаршества в России. Именно он вел переговоры сначала с Антиохийским Патриархом Иоакимом V Довом в 1586 г., затем с посетившим Москву К-польским Патриархом Иеремией II, добившись согласия последнего на учреждение Московского Патриаршества в 1589 г. Не случайно при утверждении этого решения на Соборе в К-поле в 1590 г. участники особой грамотой благодарили Б. Г. за милости и выражали свою радость, что могли удовлетворить его желания. Отношения Б. Г. с высшей церковной иерархией и впосл. оставались достаточно тесными. Патриарх Иов оказал активное содействие избранию Б. Г. на царский трон, Церковь всем своим авторитетом поддержала Б. Г. в его борьбе с Лжедмитрием, предав самозванца анафеме.

В 1584 г. при участии Б. Г. был созван Собор, к-рый принял решение об отмене тарханов (тархан - освобождение от уплаты главных гос. налогов), к-рым пользовались мн. влиятельные мон-ри. Эта мера должна была быть временной («пока земля поустроитца»), но впосл. решение не было отменено. Эта мера была проведена в жизнь, однако со временем началась выдача грамот с податными привилегиями, к-рые, впрочем, касались лишь отдельных владений, не распространяясь на всю вотчину мон-ря. Исследование податных тетрадей Иосифо-Волоколамского мон-ря 80-х - нач. 90-х гг. XVI в. показывает, что эта пользовавшаяся покровительством Б. Г. обитель исправно уплачивала все гос. налоги. По расчетам Е. И. Колычевой, в кон. 80-х гг. XVI в. размер оброка с монастырских крестьян (в пользу мон-ря) был в 4 раза меньше денежных поступлений с них в пользу гос-ва. Даже по отношению к такой особенно близкой к царской семье обители, как Троице-Сергиев мон-рь, Б. Г. в 1598 г. ограничился «обелением» лишь монастырской пашни, остальные земли были обложены налогом по льготному окладу, использовавшемуся при обложении поместий. В начале своего царствования Б. Г. освободил от уплаты налогов земельные владения Патриарха, Новгородского и Казанского митрополитов, но жалованные грамоты мон-рям, даже таким влиятельным, как Кириллов Белозерский и Спасо-Евфимиев, подтверждались с оговоркой «опричь наших денежных доходов».

Собор 1584 г. подтвердил решения Собора 1580 г., запретившего мон-рям покупать земли и принимать земельные вклады, а также принимать на свои земли закладчиков. На практике это «уложение» неоднократно нарушалось, в т. ч. самим царем Феодором Иоанновичем, сделавшим ряд крупных земельных вкладов, в частности в Ипатьевский и Троице-Сергиев мон-ри. Следует при этом иметь в виду, что в ряде случаев были пожалованы запустевшие земли, власть рассчитывала, что мон-ри сумеют их освоить. Особое положение сложилось в Поволжье, где и Казанская кафедра, и мон-ри постоянно получали крупные земельные пожалования, что было связано с заинтересованностью власти в христианизации недавно присоединенного края. Все же после принятия этого закона рост церковного землевладения существенно замедлился. В отличие от царя Феодора Б. Г., давая неоднократно (особенно после воцарения) богатые вклады в такие близкие ему обители, как Иосифо-Волоколамский и Троице-Сергиев мон-ри, жаловал деньги и драгоценные предметы, но не земли. Затрагивала интересы церковных землевладельцев и практика (известная по документам из архива Троице-Сергиева мон-ря), когда часть монастырских земель передавалась в держание помещикам, а мон-рю вместо этого давались в основном запустевшие земли. Прямой ущерб интересам Церкви наносило проводившееся по приказу Б. Г. «посадское строение», к-рое сопровождалось как принудительным возвращением на посад горожан, поселившихся во владениях Церкви, так и включением в состав посада ряда церковных слобод в городах. По отношению к мон-рям Б. Г. использовал в широком объеме те права, к-рыми обладал глава гос-ва в качестве ктитора. В 1592-1594 гг. (при Феодоре Иоанновиче) было проведено писцовое описание владений Троице-Сергиева мон-ря, сопровождавшееся проверкой прав на землю. В описание наряду с данными о размерах земли и налоговых ставках были внесены подробные сведения о повинностях крестьян в пользу мон-ря - очевидно, Б. Г. был намерен осуществлять контроль за этой стороной монастырской жизни. Направленные в 1601 г. в Кирилло-Белозерский мон-рь царские писцы не только описали монастырскую казну и владения мон-ря, но и установили своей властью нормы барщины и оброка монастырских крестьян, а также составили примерную смету доходов и расходов мон-ря.

Б. Г., как и др. члены рода Годуновых, покровительствовал костромскому Ипатьевскому мон-рю, в к-ром находилось родовое кладбище Годуновых (там были погребены отец Б. Г. Федор Иванович Годунов по прозвищу Кривой, мать Стефанида Ивановна (в иночестве Снандулия), брат Василий Федорович, дед Иван Григорьевич, прадед Григорий Иванович (в иночестве Герасим), прапрадед Иван Иванович Годун (основатель рода Годуновых) и др.). Благодаря пожертвованиям Д. И. Годунова и Б. Г. в кон. XVI - нач. XVII в. деревянная по преимуществу обитель была полностью перестроена в камне. В частности, в 1595-1597 гг. над св. вратами был возведен двухшатровый храм во имя вмч. Феодора Стратилата и мц. Ирины (небесных покровителей царской семьи). В 1598 г., после воцарения Б. Г., настоятель Ипатьевского мон-ря был возведен в сан архимандрита. Б. Г. оказывал особое покровительство также Иосифо-Волоколамскому и Троице-Сергиеву мон-рям. Иосифо-Волоколамскому он, еще будучи правителем, подарил с. Неверово в Старицком у., Троице-Сергиев мон-рь получил почти 1,5 тыс. р. и 625-пудовый колокол. До вступления на трон храмоздательная деятельность Б. Г. ограничивалась строительством церквей в принадлежавших ему владениях: Богоявления в с. Красном Костромского у., во имя Св. Троицы в селах Хорошёве и Вязёмы под Москвой, огромный собор во имя святых Бориса и Глеба в Борисовом городке Верейского у. с колокольней, почти равной по высоте колокольне Ивана Великого (достроены и освящены были в начале царствования Б. Г.). Благотворительность Б. Г. по отношению к Церкви приняла особенно широкий размах после его вступления на трон. Именно в это время наиболее чтимые обители стали получать от него вклады, измеряемые мн. сотнями и тысячами рублей. Особенно щедрыми были пожалования Троице-Сергиеву мон-рю, к-рый царь регулярно посещал на Сергиев день. Троицкий старец Варсонофий (Якимов) был крестным отцом наследника престола - царевича Феодора. Б. Г. пожаловал мон-рю много драгоценной церковной утвари, золотой оклад на икону Св. Троицы прп. Андрея Рублёва. При Б. Г. завершилась начатая при царе Феодоре работа по созданию драгоценных рак на гробницы рус. чудотворцев. В 1601 г. царь лично отвез раки на гробницы преподобных Макария и Пафнутия в Калязинский и Пафнутиев боровский мон-ри. По его приказу были изготовлены золотые ковчеги для хранения частиц мощей, находившихся в царской казне. В 1600 г. по приказу царя был позолочен купол Троицкого собора во Пскове, в следующем году перестроена надвратная церковь Можайского кремля, где хранилась чудотворная икона Николы Можайского. По приказу Б. Г. был построен храм Николы Явленного на Арбате, отлит большой колокол для Успенского собора Московского Кремля. Архиеп. Арсений Элассонский сообщал, что Б. Г. возобновил и украсил «девичий монастырь» близ Москвы (Новодевичий).

Желая поднять престиж Москвы как центра христ. мира, Б. Г. стремился уподобить ее древнему центру этого мира - Иерусалиму. В 1598-1599 гг. на Красной площади было поставлено каменное резное Лобное место. Тогда же возник проект строительства на Соборной пл. Кремля грандиозного храма Воскресения Господня по образцу храма в Иерусалиме. Колокольней при нем должна была стать надстроенная по приказу Б. Г. в 1600 г. колокольня Ивана Великого, для нее был отлит огромный колокол. Строительство было прервано смертью царя. Для буд. храма был изготовлен саркофаг, к-рый воспроизводил хранившийся в иерусалимском храме Гроб Господень, вокруг саркофага находились золотые статуи 2 ангелов, Богоматери, прав. Иосифа, св. Никодима и 12 апостолов. Одни статуи были разбиты при захвате Москвы сторонниками Лжедмитрия I, др. разрублены на куски и розданы в виде жалованья солдатам после захвата Москвы поляками.

Б. Г. активно содействовал основанию мон-рей и храмов на территории Поволжья и в Сибири. После установления в сер. 80-х гг. XVI в. дипломатических отношений с Кахетинским царством туда из Москвы стали посылать иконы, книги «и всякое строенье церковное». Искреннее благочестие и забота об интересах Православия сочетались у Б. Г. со стремлением к сближению с зап. гос-вами и интересом к достижениям зап. культуры, за что его порицал Авраамий (Палицын). После вступления на трон Б. Г., ища союза сначала с Австрией, затем с Данией, предлагал руку своей дочери Ксении одному из австр. эрцгерцогов, затем - брату дат. кор. Кристиана IV Иоганну; царь предполагал выделить буд. зятю удел в России, не требуя его перехода в Православие. Б. Г. посылал за границу агентов не только для найма иностранных специалистов (это делалось и ранее), но и для приглашения в Москву учителей. В нач. XVII в. большая группа детей боярских была отправлена в Зап. Европу «для науки разных языков и грамоте».

Тело Б. Г. было погребено в Архангельском соборе Московского Кремля. Однако примерно через месяц после захвата власти Лжедмитрием I, останки Б. Г. перезахоронили в Варсонофиевском мон-ре в Москве. В авг. 1607 г., в правление царя Василия Иоанновича Шуйского, прах Б. Г., а также его супруги Марии Григорьевны и сына Феодора Борисовича, убитых по приказу Лжедмитрия, был торжественно перенесен в Троице-Сергиев мон-рь и погребен под папертью Успенского собора; позднее рядом похоронили и дочь Б. Г. царевну Ксению Борисовну (в иночестве Ольгу). В наст. время гробницы Б. Г. и членов его семьи находятся в особом склепе у сев.-зап. угла собора.

Образ Б. Г. оставил глубокий след в рус. искусстве: он привлекал А. С. Пушкина (драма «Борис Годунов»), А. К. Толстого (драматическая трилогия «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис»), М. П. Мусоргского (опера «Борис Годунов» по драме Пушкина) и др.